«Золотой шанс» Александра Першикова
Россия и Запад находятся в состоянии глубокого конфликта, сопровождающегося прекращением прежних связей и появлением массы сложнопреодолимых препятствий на пути налаживания новых. С учетом высокой степени интеграции России в глобальных процессахданный разлад протекает достаточно болезненно. Сферы обмена идеями и технологиями это касается особенно. Их импорт нашей страной уже затруднен и будет затрудняться дальше. Можно вспомнить, что в годы «холодной войны» в рамках западного блокасуществовал Координационный комитет по экспортному контролю, более известный как КОКОМ. Он занимался недопуском экспорта стратегических товаров и технологий в СССР и страны соцлагеря, и был довольно значимым инструментом противостояния двух систем. На смену КОКОМ пришли так называемые Вассенаарские соглашения, призванные, помимо прочего, пресечь поставки вооружений технологий двойного применения странам, традиционно считающимся «изгоями», и отдельным террористическим группировкам. В число технологии двойного применения входят и телекоммуникации вкупе с информационным сегментом. Теоретически они могли бы быть использованы и против России. Впрочем, какие-то официальные документы и форматы для ущемления российских интересов необязательны – как мы неоднократно убедились за последнее время, Запад вполне устраивает и обычное право силы.
С импортом дело обстоит чуть иным образом. Наш интеллектуально-технологический продукт западные контрагенты получать готовы. Но на условиях максимальной выгоды для них и максимального же убытка для отечественного производителя. О том, как это происходит, красочно написал Юрий Поляков в романе «Замыслил я побег». Дело происходит в середине 1990-х, во время вроде «медового месяца» США и молодой демократической России. Главный герой, бывший научный работник секретной лаборатории, встречает бывшего коллегу, уехавшего в Америку.
«Бадылкин, покашливая оперным басом, стал рассказывать о том, что служит в фирме «Золотой шанс», которая занимается (надо же так совпасть!) подбором в России специалистов для работы в Американском фонде астронавтики. Контракт с облюбованным специалистом заключается на срок от двух до пяти лет. Зарплата – от тридцати тысяч долларов в год, в зависимости от сложности темы. Но сначала нужно, конечно, выдержать конкурс – представить оригинальную разработку. Причем чем оригинальнее и полнее разработка, тем дольше срок контракта и выше стартовое жалованье.
– У тебя вроде были интересные идеи насчет кислородных шашек? – напомнил Чубакка. – Конечно, желающих очень много. Но мы с тобой все-таки товарищи…
– А как же! Есть идеи… – окрылился Башмаков. – Может, зайдешь в гости? Расскажу.
– Нет. Я сегодня улетаю, а у меня еще две встречи. Я тебе позвоню. А ты пока напиши. Разработки надо подавать в письменном виде. В двух экземплярах.
– На английском?
– Нет, можно на русском»
Через какое-то время к Башмакову в гости приезжает другой его друг, тоже уехавший за океан и, по совпадению, работающий в том же «Золотом шансе». Услышав о предложении Бадылкина, он решает проявить честность.
«Бадылкина посылай к чертовой матери! И больше с ним не связывайся!
– В каком смысле? – оторопел Башмаков.
– В прямом. «Золотой шанс» – компания проходимцев. Но придумано гениально: обещают хороший контракт, дают заказ как бы на контрольную разработку. Наши отечественные лохи выкладываются, мозги выворачивают наизнанку, стараются даже какой-нибудь государственный секретик для убедительности подпустить. А им потом коротенькое письмо на роскошном бланке: «Благодарим за сотрудничество, однако Экспертный Совет признал нецелесообразным ваше привлечение к работе Фонда…» Отечественный лох с горя запивает, клянет отсталость советской научной мысли в целом и свою тупость в частности, а «Золотой шанс» тем временем за хорошие бабки впаривает разработку Пентагону или другим интересующимся товарищам! Агенты, Бадылкин и я, имеем процент со сделки…
– Ну и сволочи же вы! – посерел Башмаков.
– Почему же? Так хоть твои идеи вольются в мировую технотронную цивилизацию, а не протухнут вместе с тобой на Востряковском кладбище»
Вряд ли нужно уточнять, что сейчас для подобногорейдерстваморальных и политических ограничителей стало еще меньше. Тем удивительнее, что находятся люди, практически открыто декларирующие себя как «Бадылкины XXI века». К примеру, Александр Першиков, основатель и управляющий партнер инвестиционного фонда «KeyGroup». Издание«Регионы Online»цитирует его интервью журналу «Стартап»:
«— Есть ли у вашего фонда поддержка со стороны государства и работаете ли вы на глобальном рынке?
— У нас ориентир очень простой: есть международный инвестиционный рынок, и мы развиваем проекты, способные привлечь международные капиталы. Поэтому мы собираем их на английском языке, по законам, по стандартам, метрикам, понимания международной аудитории. И мы консультируемся в первую очередь с нашими партнерами за рубежом: скажем, если через три года вырастет вот это, оно в вашем понимании будет иметь место в экономике? Инвестиционная ликвидность — назовём это так.
— То есть у вас международный уровень работы и вы жестко ориентированы выводить стартапы на Запад?
— Мы на внутреннем рынке практически ни с кем не сотрудничаем. Если проект подрастает, мы его очень редко в России показываем, сразу продвигаем на Запад. Это всем интересно, и фаундерам тоже. Если человек осуществит после нас сделку на внутреннем рынке, в его жизни практически ничего не изменится, ему все равно будет очень сложно искать следующие деньги. Но если его проект стал интересен международным фондам, то он находится в зоне очень большой ликвидности. С нами, без нас, но ликвидность выше, оценка выше, рынок другой, и советы он будет слышать другие».
Пренебрежение, с которым Александр Першиков говорит о российском инвестиционном рынке, можно оспорить, а можно не оспаривать – это личное мнение маститого эксперта (а г-н Александр Першиковколумнист «Forbes» и регулярный комментатор событий в самых разных сферах для самых разных изданий). Что действительно сложно оспорить – так это амплуа «Бадылкина XXI века», которое он принял на себя. От российских инвесторов, допустим, перспективные стартаперы не получат ничего, но хотя бы не потеряют свои идеи и изобретения. Принятие же заманчивого предложения, которое делает управляющий партнер «KeyGroup», с высокой долей вероятности оставит и без инвестиций, и без идей. Сознает ли это сам Александр Першиков или он наивен не меньше, чем те, кто ему доверяется? Оба варианта Александра Владимировича не то чтоб очень красят.
